Галерея фотографий (нажмите для увеличения)
ФотографииСодержание
Из «Чукотского дневника»
Чудак Бессонница перед грозой
Здесь, под горушкой Стародубкой,
Что в кровь истерзана порубкой,
Моя избушка — словно дзот...
И — ночь. И тишь.
А мне не спится.
Да мышь-полевка половицу
С остервенением грызет.
И душно.
На ночь в поздний вечер
Не возжигало небо свечи
И никли мертвенно кусты...
Неужто это от погоды
Так мучит чувство несвободы
Меня и ночь — до немоты?
Мне объяснили: это возраст.
На многоточье сходит возглас,
И жизни всей — глоток до дна...
(А эта мышь — как заводная!
Она, наверно, молодая,
И мстительна, и голодна...)
Вот эти мыши привязались!..
А может, душу гложет зависть
До ломоты в твоей башке
К ним, к ним — летающим,
парящим,
Почти по-птичьи говорящим
На скорости, на сквозняке,
С электролирой на руке?
(А что сейчас на «Маяке»?..)
Как рвутся к правде!
Бога ради!
Я знал ее при всем параде,
Да очи выела вина.
Она, забита,
но двужильна,
Там,
в лагерях со спецрежимом,
Оплакивала меня...
(А не возжечь ли мне огня?..)
И вот живу и глаз не прячу...
Какое время!
Даже зрячим
Нам полагался поводырь:
Он знает все, он все запишет...
(А половицу за ночь мыши,
Наверно, изгрызут до дыр!..)
Вот так. И все.
И успокойся.
А поутру водой умойся
Колодезной — и вся беда.
Но — это злое чувство
долга!
Как ощущение осколка —
И не вздохнуть.
И — немота...
(Я все же заведу кота.)

