Поэт
Отец мой тоже был
поэтом.
Он, уговорам вопреки,
Уже больной, вставал с рассветом
И уходил
слагать стихи.
Он затыкал топор за пояс,—
Его стихи не для пера,—
И разносился
до околиц
Звенящий голос топора!
Он выбирал по стуку бревна,
Он в бревнах плотность уважал,
Потом ошкуривал любовно —
До смысла, значит, обнажал.
И подгонял одно к другому,
И ставил рамы со стеклом.
И становились бревна
домом
То бишь лирическим стихом...
О, как гремело в них веселье
И разгорался пир горой,
Когда с размахом
новоселье
Справлял лирический герой!
Отца вином не обносили,
Он пил
и медленно хмелел:
— Строитель я!
В моей бы силе —
Я б землю всю в леса одел!
А есть ли что
в огромном мире
Такой прекраснее мечты!..
Под жестяною пирамидой
Лежат поблекшие цветы...
Иду я будущим проспектом,
Брожу с рассвета дотемна,
Где в память
плотников-поэтов
Возводят светлые дома,
И почему-то эти зданья
С лежанками для облаков
Мне кажутся
переизданьем
Отцовских
рубленых
стихов.