Прогулка по старому городу
А кто поверит болтовне,
Что я по старой Зее
Болтался в поисках жене
На платье бумазеи?
Я днями жил, кружа, спеша,
По графику Гэсстроя,
И возопила вдруг душа,
Потребовав покоя...
В снегу районный городок
И, как зима, печален —
И парк, и этот уголок,
Где местный дом печати.
И только в дальнем терему,
В бору звенела школа,
Та, что Коптяеву саму
Учила так толково.
Ах, Зея!
Как тебе к лицу
Лик лиственницы грустной
Среди домов — венец к венцу,
С резьбою безыскусной!
Как предки, ладя кружева
За красоту радели!..
Наверно, был он голова,
Мастеровой Бардеев.
И замирает —
объясним
Подобный факт едва ли —
Перед карнизиком резным
Поклонник вертикали.
А предок — что?
Душа чиста,
Хоть кое-где и пятна,
И только вертикаль креста
Была ему понятна.
Он ставил сруб, как есть — литой,
В угоду домочадцам,
К нему — карнизик под стрехой,
Такой — чтоб любоваться.
Такой — чтоб самому потом,
Измаявшись в извозе,
Вдруг замереть, завидев дом,
Сняв шапку на морозе.
И впрямь, как вздох души живой,
Был этот росчерк детский
Меж синевой над головой
И суетой житейской.
И не с того ли, может стать,
Вселенной увлеченных,
Нас осеняет благодать
От завитков точеных?
Когда,
немыслимо легка
И лишь мечте послушна,
Сама в блокнотике
рука
Рисует завитушки.
И вкривь, и вкось, да по кривой —
Но это — блажь пустая:
Кривых излишеств
мировой
Стандарт не допускает!
И там, где путался впотьмах
По переулкам бражник,
Боками сдвинув терема,
Встал дом пятиэтажный.
Но эру новую открыв,
Средь старины щемящей
Он не естествен.
Он — как взрыв
Средь заповедной чащи!
Так вот что может натворить
Вражда нужды со сметой!..
Но вон под солнышком горит
Другой поселок — Светлый.
Знать, ценят люди красоту
(Не просто — на потребу...),
Коль выложили по хребту
Себе ступеньки к небу!
Поселок тот
средь тихих рощ
Прижился так любовно!
Нас убеждая в том,
что мощь —
Отнюдь не бездуховна.