* * *
...Расцвел багульник, бледнолик
и скромен,
И на могиле моего отца...
Сруб ставил мой отец,
да так и помер,
Не уложив последнего венца.
Топор дрожал, в бревно на палец всажен,
Хозяина с обеда ожидал...
Он не отмечен в подвигах отважных,
Хоть топором добро он утверждал.
Не топором — чтоб кровь на острие,
А топором — чтоб избы на земле!
Изба. Мой дом.
Над детскою кроваткой
Любимая, дыханье затая.
А за окном, светло и неохватно,
Немереная Родина моя!
Вот так и жить — чтобы любить и слышать
Дитя родного тонкий голосок,
Оберегая под родимой крышей
Своей по крови
Родины исток.
Недаром же родитель ставил избы
По всей округе, щедро и любя:
Коль нет избы, то значит — нет Отчизны.
А нет Отчизны — значит, нет тебя.
Как терпко пахнет, как щемяще-хвойно
В день памяти вечнозеленый куст!
Как жизнь сама,
в которой труд и войны,
И все-таки — счастливая на вкус.