1. * * *
— Брось понапрасну время тратить
На всю на эту маету! —
Так отговаривал старатель
Меня в анадырском порту.
Он после выпитой «зубровки»
Был сам угрюмым, как бизон,
На день восьмой
командировки,
Когда в разгаре промсезон.
— Ты, точно ангел, полетаешь, —
Он явно злился, ни с чего, —
Но только фигушки узнаешь
Ее ты больше моего!
И выворачивал он
фигу
Коряво, смачно, от души.
— Ты полопать ее, сквалыгу,
А хошь — так после напиши...
Ты прав, старатель.
Что судачить,
Как воду в ступе задарма.
Я сам «лопачу» — чуть не плачу,
Да «золотишка» вот — нема...
Земля не примет, не согреет,
Не возведет к своей судьбе,
Пока в работе не сопреет
Вконец рубаха на тебе.
И ты на прииске Отрожном,
И я в своем углу берложном —
Мы в этом деле знаем толк!
Но становился неотложным
Мой путь на северо-восток.
Лишь убедиться бы пока мне,
Что и у северных широт,
Где жжет мороза жуткий пламень,
Где не выдерживает камень!
Единомышленник жи-вет!
2. Капитан порта
С. К. Гассе
Я на пост его с робостью школьной
Поднимаюсь в певекском порту...
Что вам с вашей видать
колокольни
На полярном на блеклом свету?
В окулярах бинокля морского
Что вам видится, мой капитан?..
Ледовитым до судорог скован,
Пробивается в порт караван.
А быть может, щербатой чертою
Горизонта привычно скользя,
Он увидит нежданно такое,
До которого выплыть нельзя.
И наивное старое фото
Память дерзкая вдруг оживит —
Гордый первенец
Красного Флота
Выйдет в плаванье сторожевик.
«Красный вымпел»* — с обводов паряще
Над дорогами бед и побед.
Там веселый сигнальщик
таращит
Удивленные очи на свет.
До Камчатки в дороге зыбучей
Он еще накачается всласть.
Он заморского гостя научит
Уваженью,
Советская власть!
...Норд в загуле... В июле...
По-рядок!
И спеша отыграться сполна,
Лупит Арктика
снежным зарядом,
Беспощадная, как война.
Что-то было подобное раньше...
Разгулялась шрапнель за окном...
Разворачивать надобно
тральщик
Под прицельным фашистским огнем!
И щетинятся брови жестоко,
И неистов осколочный свист...
До чего же мне видно
далеко
С колокольни твоей, коммунист!
Не изгибы тропинок окольных,
Где змеящийся след подлеца,
Революции
путь ледокольный
Открывается мне до конца —
Сквозь арктическую непогоду,
Осененный звездою труда!
...Нынче в полдень
на чистую воду
До Певека пробились суда.
* Сторожевое судно «Красный вымпел» поставлено на вечную стоянку у причала порта Владивосток.
3. * * *
Покинул землю самолет...
Певек, прощаюсь.
В иллюминатор
солнце бьет...
Не омрачайся!
А сквозь моторы —
птичий гам,
Галдеж в салоне:
«Галчата»
к южным берегам
Летят с Айона.
И полулежа я гляжу
На ребятишек,
А мысленно
еще брожу
По тундре рыжей.
Как жилочка,
наискосок
По тундре речка...
Стрелой из лука —
голосок
Взорвался резко:
«Смотрите, лес!» —
кричал пострел
Под визг девчонок,
И на плечи мои взлетел
Сосед-галчонок.
«Лес! Лес!» —
зашелся самолет
От криков звонких,
И словно зайчики — вразлет —
Вокруг глазенки.
И я
глазами лес искал,
Оставив кресло.
А там — кустарник протекал...
А где же лес-то?
Средь зеленеющих плешин
Темнела хвоя...
Но — «Лес!» —
кричали малыши,
На креслах стоя.
На креслах ли?
На мерзлоте,
На той, на вечной!
В полярной жгучей темноте,
Где звезды — свечкой.
На обожженном валуне,
На льдине стылой!
И потому-то им —
не мне,
Виднее было...
И думал я,
до глубины
Души растроган:
Неужто же
отделены
Полярным кругом
Они
от черствости души,
Как юг от стужи?..
Кричите громче,
малыши,
Чтоб знать, что нужен
И вам, и мне
Полярный круг —
Высотным валом,
Чтоб лучше виделось вокруг
Большое
в малом.
4. * * *
Промприбор породу гонит,
Лента движется, дрожа...
Лучший спец на полигоне,
А в глазах у Славки ржа.
Говорит он так печально
(А в душе-то материт):
— Отпусти меня,
начальник,
Отпусти на материк!..
Вот беда еще свалилась!
С планом форменный завал,
Ну, а тут — скажи на милость! —
Человек затосковал.
Тундра марево колышет,
Тянет гарью торфяной.
Только Славка
Волгу слышит,
Спелый запах травяной.
И начальник — хитрый-хитрый,
Он и сам на Волге рос —
Говорит он:
— Сопли вытри!
На пять дней — на сенокос!..
Улетишь с бригадой, Слава,
В лесотундру — не горюй!
Там ведь тоже
в пояс травы,
Там не Волга, но — Анюй!
Отобьешь косу,
отыщешь
Косовище по руке —
И пойдет коса,
засвищет,
Точно рыбка по реке!..
Наломает косовица
Руки Славкины в плечах,
И на сердце
отстоится
Накипь серая — печаль.
А когда уже крестьянин
Разомнется на косьбе —
Так потянет,
так потянет
Прииск мастера к себе!..
5. * * *
Небосвод насквозь промок,
А в денек ведренный
Синь-слезу в горючий мох
Выплакал приветливо...
Как зовут тебя, цветок,
По имени-отчеству?
С ноготок всего росток —
Пожалеть хочется.
А жалеть — не резон,
Не унизь, жалея!
Ибо тундра — не газон,
Не оранжерея.
Тундра влагой налита,
Чаем перегретым...
Здравствуй, молвлю, красота,
На краю света!
Как пурга тебя секла —
Да не выкосила.
Перекрашивала мгла —
Да не выкрасила!
Сквозь такую маету
Пронесла нежность...
Видно, крепко красоту
Корешки держат.
6. * * *
Явившись вдруг,
Как вынырнув из тьмы,
Он мне с порога заявил:
— Мир — чуден! —
А вынырнул-то
Из кромешных буден,
Из суматохи, спешки, кутерьмы.
И сгинул вновь —
Едва набрался сил, —
Чтоб истиной порадовать:
— Мир — красен! —
Как будто был
Не на колымской трассе,
А где-то по курортам колесил.
Чудак —
Он вечно так вот.
Он таков,
Что давят коммунальные услуги
Его, как лошадь дикую —
Подпруги...
Неужто нет оков
Для чудаков?
А видно, стало не в чести —
Брести
Обочиной.
И каждый озабочен
Не тем,
Что вот забор, мол, скособочен,
А как бы все заборы
Поснести!
7. * * *
И неходко, но в охотку,
Где на крыльях, где пешком,
Я мотаюсь по Чукотке,
Точно лесом с туеском,
Собираю быль и небыль —
Что отбросить, что поднять?..
Что мне надобно?
А мне бы
Душу той земли понять.
Вот вернусь — расспросов будет!
Мне друзья надоедят:
Каковы там, дескать, люди?
Чем живут и что едят?
Хоть не точно, но отвечу
(Точно — просто не берусь,
Так как
встречным-поперечным
Я Чукотке прихожусь):
Меря тундровые дали,
Замерзая и кайля,
Люди здесь такими стали,
Как сама она, земля.
А земля — она такая:
Вся промерзлая насквозь.
Слабостям не потакает,
Не прощает жизни врозь.
И от стыни этой вечной
Опостылевших ночей
Стали люди
человечней,
Проще стали и прочней.
А земля — не для парадов,
Сколько жизней унесла!
Только —
как ей мало надо
Света, дождика, тепла,
Чтобы вспыхнули ответно
Очи ясные озер,
Чтоб ласкало разноцветье,
Прошлым бедам не в укор,
Чтоб земля дышала кротко,
Жажду солнцем утоля...
Вот и все вам
про Чукотку.
Ну, а люди — как земля.